Она также отметила, что для нефтегазовых компаний существуют риски, связанные с энергопереходом, поскольку на долю НГК приходится примерно 12% от всех антропогенных выбросов углерода в мире. В связи с этим отрасль сталкивается с давлением сразу с нескольких сторон. В первую очередь, со стороны регуляторов, которые постоянно ужесточают экологические требования и настаивают на ограничении выбросов. Так, к серьезным последствиям может привести введение европейского трансграничного углеродного налога (ТУР). Пока что нефтегазовый комплекс не попадает в зону действия данного налога, но европейская система торговли квотами на выбросы СО2, к которой привязан ТУР, включает в себя нефтепереработку. И поэтому вполне возможно, что после 2026 года она тоже будет охвачена ТУР.

Как отмечает О. Белоглазова, еще несколько лет назад свое стремление осуществить энергопереход декларировали в основном развитые страны Запада – США и Европа. Но в прошлом году азиатские государства – Китай, Япония и Южная Корея – также обозначили свои цели по снижению выбросов и достижению углеродной нейтральности. Это привело к пересмотру прогнозов потребления нефти в сторону снижения. И уже сейчас можно сделать вывод о том, что нефтегазовые компании, в том числе российские, столкнутся с ростом конкуренции за место на рынке. Поэтому им придется повышать свою эффективность и снижать углеродный след продукции.


Представитель EY выделила четыре стратегии, которых могут придерживаться ведущие нефтегазовые компании мира. Первая группа компаний (в частности, ВР) готова ускоренными темпами отказываться от своего традиционного углеводородного бизнеса в пользу альтернативной энергетики. Вторая группа компаний (к примеру, Equinor) стремится «собрать урожай» в нефтяной и газовой отраслях и затем перейти на «альтернативу». Третья группа (Shell) продолжает развивать традиционный бизнес, но готова инвестировать часть прибыли в новые направления развития. Наконец, четвертая группа (к которой принадлежат и российские компании) не планирует отказываться от реализации нефтегазовых проектов, но будет при этом применять различные технологические решения, направленные на снижение углеродного следа (улавливание СО2, производство водорода и т.д.).


Но, возможно, в России появится и свой собственный «пятый путь». Такую мысль высказал в своем выступлении Вячеслав Мищенко. Он обратил внимание на то, что сегодня, несмотря на всю «климатическую лихорадку» самыми востребованными энергетическими продуктами на европейском направлении остаются уголь и мазут. Но безумные скачки цен на традиционное углеводородное сырье конечно же стимулируют энергопереход и дают дополнительные аргументы его сторонникам.

На этом фоне российские нефтегазовые компании проявляют некоторую инертность и пока не готовы даже к четвертому из обозначенных путей. Поэтому необходимо сформировать для них стимулы. По мнению В. Мищенко, требуется создать «единый канал или действующую платформу» в виде какого-либо министерства, ведомства или иного органа, который бы занимался вопросами осуществления энергоперехода.

Как полагает эксперт, при планировании стратегий энергоперехода очень важно учитывать и социально-гуманитарный фактор. Необходимо понять, как будет чувствовать себя в реалиях новой энергетики простой человек, рядовой обыватель. И исходя из этого следует адаптировать темпы и методы энергоперехода к климатическим, экономическим и социальным условиям каждой конкретной страны.

Мысль о необходимости одновременного решения трех задач в рамках энергоперехода – развития технологий, создания регуляторной среды и учета социальных аспектов – прозвучала и в выступлении директора проекта дирекции технологий ТЭК ФГБУ «РЭА» Минэнерго России Василия Чубоксарова. Он отметил, что новые энергетические технологии могут стать для нефтегазовых компаний дополнительными маржинальными продуктами. В частности, ведущие игроки отрасли уже инвестируют средства в развитие водородных технологий, в создание систем улавливания и хранения СО2 (CCS). «Развитие технологий и обеспечение их коммерческой эффективности – это важнейший приоритет для России в рамках энергоперехода», – подчеркнул В.Чубоксаров.

Первоочередную задачу государства представитель РЭА видит в создании четкой регуляторной среды. В последние годы был принят ряд нормативов, касающихся технологий и методов энергоперехода, но пока что они неполные. Их нужно дополнять, обновлять, где-то исправлять, приводить в соответствие с международными требованиями.


«Вопрос не в том, произойдет или нет энергопереход, а в том, когда именно он произойдет. И тот, кто сегодня создаст прогрессивную нормативно-правовую базу и будет развивать технологии в сфере энергоперехода, сможет занять значительную долю рынка – как водорода, так и водородных технологий. И Россия делает правильные шаги в этом направлении. И даже для нефтяных компаний это несет дополнительную прибыль и маркетинговые преимущества», – резюмирует В. Чубоксаров.


Об этапах трансформации бизнес-моделей, обусловленной энергопереходом, в своем докладе рассказал начальник управления технологических партнерств и импортозамещения техники и технологий ПАО «Газпром нефть» Михаил Кузнецов.


Еще совсем недавно, до 2014 года, сами компании определяли, как решать ту или иную технологическую проблему и только после этого делали заказ на НИОКР, чтобы получить научное обоснование для уже выработанного пути. С 2015 года, когда вследствие введения секторальных санкций встал вопрос об импортозамещении, компании начали объединять свои усилия для решения технологических проблем. В результате было разработано большое количество стратегий импортозамещения.


Следующим этапом стало создание в 2020 году АНО «Институт нефтегазовых технологических инициатив», учредителями которого стали компании «Газпром», СИБУР, «Татнефть» и «Газпром нефть». К сегодняшнему дню практически все нефтегазовые компании России стали партнерами института, статус наблюдателей получили также шесть иностранных нефтегазовых корпораций.

«Следующим этапом стало развитие инновационной экосистемы. Мы говорим, например, что перед нами стоит технологический вызов по улавливанию СО2 или производству водорода. Но не говорим, как надо на него отвечать. Тем самым мы развязываем руки потенциальным исполнителям. В настоящее время нами и другими энергетическими компаниями уже сформулировано более 200 вызовов … Это финальный этап трансформации подходов к технологическому развитию отрасли», – рассказал М. Кузнецов.

В дискуссии в рамках бизнес-завтрака также приняли участие директор Центра социально-экономических инноваций экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Лариса Лапидус, вице-президент по взаимодействию с органами государственной власти компании Schlumberger Россия и Центральная Азия Александр Борисов, руководитель нефтегазовой практики аналитического центра топливно-энергетического комплекса РЭА Дарья Козлова.